Каждому Сеньке по языку
Человек живет в языке и при языке
Мартин Хайдеггер
С промежутком в два дня в блоге появилось сразу два материала в защиту «правильного» русского языка в учебных курсах. Благородное беспокойство авторов о стилистической чистоте учебной речи Ссылка и ее точности, понятности для обучаемых и элементарной грамотности Ссылка побудило задуматься над рядом языковых и околоязыковых проблем, связанных с е-learning.
1. Курсы должны проходить элементарную редактуру и корректуру, подобно тому, как ее проходят книги в солидных издательствах или статьи в приличных журналах.
Приходилось несколько раз наблюдать, как заказчик учебного софта требовал от исполнителя провести эти незамысловатые операции над текстами. Многие ли компании–разработчики учебного контента имеют этих специалистов в своем штате иди же приглашают их? Увы, нередко небрежная речь в том или ином курсе отвращает потенциального потребителя от ДО как такового.
Вывод: В идеале тексты учебных курсов должны проходить профессиональную редактуру и корректуру. С этой целью в штате организаций, разрабатывающих учебное ПО должны состоять нужные специалисты.
2. Философы и культурологи, педагоги, лингвисты и психологи, особенно на Западе, давно (не менее 40 лет) неустанно повторяют о лингвистическом повороте в образовании. В контексте их размышлений, говоря упрощенно, освоение обучаемыми разного рода языковых практик и есть процесс образования.
Каждую из сфер жизнедеятельности человека обслуживает свой субъязык (например, субъязыки религии /подразделяющиеся на субъязыки ислама, христианства, иудаизма и пр./, наук, военного дела, программирования, светского общения или ведения деловых переговоров). Суть лингвистического поворота в образовании рискну сформулировать так: учить надо не знаниям и (во многом производным от них) умениям и навыкам, а тем или иным субъязыкам. Применение же субъязыка (= компетенция) в тех или иных типичных ситуациях и есть знание. Постепенно формируется группа специалистов (инженеры по знанию), которые осуществляют теоретические и прикладные работы, связанные с использованием субъязыков, в том числе и в сфере образолвания.
Вывод: По-видимому, в сфере современного образования, включая корпоративное, прорывным сегодня является именно обучение субъязыкам. Вне зависимости от того, есть ли запрос на такое образование со стороны компаний, в штате организаций, разрабатывающих учебное ПО целесообразно выращивать собственных инженеров по учебному знанию.
Мой опыт свидетельствует, что такой запрос имеет место — просто компании не владеют субъязыком, позволяющим его оформить во внятную речь. Просят игр, мультимедиа, интерактивности, развлекательных моментов и чтоб интересно было и пр.
3. Когда-то в Российской империи правящие классы и плебс говорили на разных языках. Да и русский аристократов был отличен от русского мужицкого. Затем к власти пришел народ. Впрочем, это случилось не только в России. Кроме советского новояза, функционировали новоязы фашистских Испании и Италии, субъязык гитлеровской идеологии. Да не будем далеко углубляться в историю и сравним субъязык академиков Сахарова и Лихачева с речевыми практиками Зюганова, Анпилова или Рогозина.
Приход к власти народов («восстание масс» по Ортега-и-Гассету) путем революций или всеобщего «народного» голосования сделал языковые нормы более «демократичными», попроще. Ответственные за социальное развитие образованные слои были оттерты от власти (сахаровы и лихачевы) слоями менее ответственными за него. Усредненные справедливость (равенство), стабильность и порядок (Ordnung) привели к победе желудка над духом, житейских удовольствий над поисками истины и красоты. Это в полной мере относится и к образованию (и воспитанию). /Кстати, мне известен случай, когда обучающий электронный симулятор заказывался на русском молодежном жаргоне. Не все, знать ладно, в том королевстве/
Вывод: Язык корпоративного обучения должен находится в гармонии с корпоративной культурой и стадиями развития бизнеса. Иное обучение не будет востребовано бизнесом, за исключением тех ситуаций, когда подготовка персонала рассматривается как предпосылка и условие роста. Здесь-то бизнесу и потребуется великий и могучий во всем его величии и могуществе. Сравните, какие разные требования к языку курсов и их интерактивности (обмену речевыми действиями и поступками) предъявляют государственные и коммерческие компании России.
PS. Если мой «субъязык», в котором и при котором я родился, говорит: «Дети родятся в капусте», «Бей кого-то, спасай Россию», «Не растут уши выше лба», «Он начальник — я дурак», то эти фразы для меня — закон природы. Мой язык — это программист моей жизни.
3. Когда-то в Российской империи правящие классы и плебс говорили на разных языках. Да и русский аристократов был отличен от русского мужицкого. Затем к власти пришел народ. Впрочем, это случилось не только в России. Кроме советского новояза, функционировали новоязы фашистских Испании и Италии, субъязык гитлеровской идеологии. Да не будем далеко углубляться в историю и сравним субъязык академиков Сахарова и Лихачева с речевыми практиками Зюганова, Анпилова или Рогозина.
Приход к власти народов («восстание масс» по Ортега-и-Гассету) путем революций или всеобщего «народного» голосования сделал языковые нормы более «демократичными», попроще. Ответственные за социальное развитие образованные слои были оттерты от власти (сахаровы и лихачевы) слоями менее ответственными за него. Усредненные справедливость (равенство), стабильность и порядок (Ordnung) привели к победе желудка над духом, житейских удовольствий над поисками истины и красоты. Это в полной мере относится и к образованию (и воспитанию). /Кстати, мне известен случай, когда обучающий электронный симулятор заказывался на русском молодежном жаргоне. Не все, знать ладно, в том королевстве/
Вывод: Язык корпоративного обучения должен находится в гармонии с корпоративной культурой и стадиями развития бизнеса. Иное обучение не будет востребовано бизнесом, за исключением тех ситуаций, когда подготовка персонала рассматривается как предпосылка и условие роста. Здесь-то бизнесу и потребуется великий и могучий во всем его величии и могуществе. Сравните, какие разные требования к языку курсов и их интерактивности (обмену речевыми действиями и поступками) предъявляют государственные и коммерческие компании России.
PS. Если мой «субъязык», в котором и при котором я родился, говорит: «Дети родятся в капусте», «Бей кого-то, спасай Россию», «Не растут уши выше лба», «Он начальник — я дурак», то эти фразы для меня — закон природы. Мой язык — это программист моей жизни.
Только и всего!
